ПОСТМОДЕРН

Существует много схем развития культуры, например, двоичная и троичная. В соответствии с первой развитие культуры - это процесс постоянной смены двух тенденций, скажем, модерна и постмодерна. Троичная схема допускает деление культуры на три. Последний вариант и будет использован мною для характеристики такого культурного феномена как постмодернизм. Опорой послужит статья Хосе Ортеги-и-Гассета "О точке зрения в искусстве" (1924) где как раз и применяется упомянутая троичная схема.

В своей статье Ортега рассматривает эволюцию искусства как изменение точки зрения художника, а в конечном итоге - соотношения художника (автора, субъекта), предмета изображения (реальности) и самого изображения (произведения или текста). Начиная с ближнего видения предмета в эпоху Возрождения, т.е. предметной доминанты в изображении (картина составлялась из отдельных объемов, плохая композиция реализовывалась за счет геометрической перспективы), точка зрения двигалась в сторону субъекта (автора). У зрелого Веласкеса преобладает дальнее видение, т.е. он изображает пространство между предметом и субъектом, воздух. На его картинах при ближнем рассмотрении нельзя найти ничего предметного, только пятна цвета. Он останавливает зрачок, метавшийся по картине от предмета к предмету. Предмет превращается в плоскость, плоскость изображения.

У импрессионистов продолжается движение точки зрения к субъекту, она почти совпадает с самим глазом. Исчезает разделение планов (уже начавшееся у Веласкеса), фон сливается с передним планом, преобладает боковое видение, "краешком глаза". "Живопись (изображение - Р.С.) стремится стать плоской как само живописное полотно". Былая предметность (реалистичность) исчезает. Художник пишет не видимые предметы, а свое видение их, впечатление, ощущение. Так точка зрения уходит в глубину субъекта. У кубистов (модернистов в широком смысле) точка зрения движется дальше, глубже - от ощущения к мышлению субъекта. В результате у Сезанна появляется объем, но не реальных, а идеальных предметов, идей (идеальный куб, идеальный цилиндр). Точка зрения художника движется от реальности к субъекту, потом к интерсубъективности (идеям). Так реализовывалась идея победы культуры над природой: глаз видит не то, что есть, а то, что подсказываете ему мышление, ориентированное на общественный идеал красоты, воплощаемый в культуре. Если развивать идею Ортеги, то можно проследить дальнейшее движение точки зрения в 20-м веке. Из субъекта она закономерно перемещается в само изображение (текст). Оно же и становится предметом изображения. Но как изобразить изображение? Вот главный вопрос постмодернизма. Где в этом случае должна находится точка зрения? При изображении предмета она находится вне предмета (в субъекте), при изображении субъекта - вне субъекта, а при изображении самого изображение - где? В такой ситуации ей просто негде находится. Вот она и находится НИГДЕ, т.е. в НИЧТО. Точка зрения как, впрочем, и реальность, таким образом, исчезает. Остается пустота, дырка, складка, ризома.

Точка зрения оказывается за границей самого представления, изображения, текста. Ее местонахождение невозможно представить, определить, изобразить. Это уже не зритель, не художник и не сама реальность. Изображение смотрит на себя. Таким образом, предметом изображения в культуре постмодернизма становится само изображение (текст), процесс его создания, сама граница между текстами (постоянное построение и разборка этих границ), так как кроме текстов ничего нет. А раз ничего нет кроме текста, то нет и самого текста. Нельзя найти разницу, указать границу между текстом и реальностью, автором и зрителем (читателем) Отсюда жанры инсталяции, перфоманса, хэппенинга, в которых принципиально разрушается граница произведения. Постмодернизм - это переход ГРАНИЦЫ, сам процесс этого перехода, происходящий на границе, когда ты уже покинул одну граничащую сферу, но еще не очутился в другой. Очевидно. Что в такой ситуации граница одновременно и существует и не существует. Границу можно прочертить, если находиться с обеих ее сторон. Как выглядит граница (горизонт, воображаемая линия, разделяющая что-либо) сама по себе? Изображение межпредметного, межтекстового пространства подразумевает выход за пределы, границы текста, жанра, изображения. Например, когда персонаж начинает общаться с автором или читателем, или читать текст, героем которого он является. Автор, читатель (зритель) и герой (персонаж) свободно меняются местами или являются одним и тем же "человеком" Трагедия превращается в комедию, драма в фарс (распространяются смешанные жанры, например, черная комедия). Характерно использование ЦИТАТ, кавычек, что уничтожает самостоятельность произведения. С другой стороны кавычки могут намеренно не использоваться, а метафоры превращаться в реальность. С "точки зрения" постмодернизма, любой текст (да и вся культура) представляется как система цитат: текст - это определенное расположение цитат. Изображение границ подразумевает их уничтожение. Стираются границы между автором, тестом, читателем, героем, сюжетом и т.д. Следовательно все они исчезают: автор, сюжет, читатель, герой; читатель является автором и героем и в тоже время не является НИКЕМ, в том числе и самим собой. Сюжет оказывается критическим разбором самого себя. Ренессанс превраается в барокко, барокко - в классицизм и модерн. Постмодернизм, таким образом, определяется как пространство совместного равноправное существования любых языковых ИГР, любых жанров ДИСКУРСА. Важно здесь то, что никакой дискурс, никакая языковая игра не преобладает, т.е не становится метадискурсом, метанарративом (Лиотар). Человек по своему желанию выбирает любой дискурс: политический. экономический, семейный, любовный, военный и т.д. Классический и модернистский дискурсы сосуществуют равноправно. То же относится к элитарной и массовой культуре. Отсюда двойное или множественное кодирование в рамках одного текста и маргинализм, т.е. возникновение и развитие множества маргинальных субкультур и групп их носителей: национальных, сексуальных, профессиональных и т.п. меньшинств. Едиственные сохранившиеся макронарративы это ЖЕЛАНИЕ и ВЛАСТЬ. Постмодернизм основывается на желании и борется с властью. В отличие от модерна постмодернизм обращается к традиции, но она существует в нем в форме текста. При каждом качественном скачке в культуре усиливается рефлексия. В постмодернизме ее уже через край, ведь только на ней держится все изобразительное пространство.

Бодрияр назвал постмодернистский объект симулякром, т.е. пустым образом, самореферентным знаком. Его форма создает его содержание, за которым нет никакой реальности.

Пространство пост-ма - это пространство языка. Философия языка - путь к постмодернизму, когда все превращается в текст, любой предмет или явление трактуется как текст, т.е. значит. На рубеже ХХ века в философии и культуре возникает стойкое убеждение, что мир дается нам только в форме (оболочке) языка. В постмодернизме провозглашается приоритет представления над знанием, формы над содержанием, приоритет прагматического и синтаксического аспектов выражения над семантическим. Таким образом, снимается проблема референции, т.е. указания в языке на предмет, внеязыковую действительность. Такой действительности нет или ее невозможно обнаружить, так как знак указывает на другой знак, изображение на другое изображение. К реальности просто невозможно пробиться.

Отсюда возникает весьма своеобразная онтология (учение о бытии, реальности) посмодернизма. Классическая онтология занимается общей картиной мира, исследует "онтологические" категории: бытие и небытие, реальность и т.д. эти категории воплощаются в метафорической наглядности, например, как заполненность и пустота. Философов и ученых до нашего времени интересовало бытие, материя, заполненность. Постмодерн не интересуется заполненностью. Его объект - пустота: переплетение пустых корней (ризомы), лабиринт, пробитый в толще материи, массе пространства. Точнее не сама пустота, а стенка, граница, отделяющая пустоту от заполненности или другой пустоты, ведь лабиринт может быть возведен из стен, перегородок. Что разделяют эти перегородки? Одну пустоту от другой. Очевидно. Что онтология посмодерна имеет совсем не "онтологический" характер. Нет никакой "настоящей" реальности. Она может быть только выдумана. Если говорить точнее, реальность (действительность) - это то, что позволяет нам выдумывать, говорить, изображать, что лежит в основании языка или изображения или стоит за ним. Короче, то, что изображается или о чем говорится. А поскольку изображается само изображение и говорится о самом языке, то за ними - пустота, в их основании - Ничто. Они - стенки лабиринта, оболочка пустых корней ризомы, наполненные пустотой.

"БЫТИЕ, т.е. содержащееся в предложении представление, само представимо как сущее, т.е. как НЕБЫТИЕ. Такова "онтологическая языковая игра". Ее правило - представление представления. Все может быть представлено, но лишь в качестве представлениого: содержащееся в предложении представление - событие - остается тайной". Это и есть представление непредставимого - возвышенное. Им занимается художественный авангард" (Ежегодник лаборатории постклассических исследований-94). В постмодерне разрабатывается так называемая "негативная онтология" или онтология Ничто, родоначальником которой можно считать Мартина Хайдеггера. Бытие (реальность) предстоет как пористая пустотная структура пчелиного улья. Мир состоит из складок (границ, мембран), соединяющих пустоты (пузыри, пена). Складки образуются наползающими друг на друга текстами. Все есть текст, и текст существует только в акте интерпретации. Вне текста либо ничего нет, либо неизвестно, что. Негативную онтологию постмодерна можно назвать метафорической онтологией. Онтологические сущности не обладают статусом существования. Они представляют собой текстово-изобразительные конструкции высокой степени общности, абстрактность которых в значительной степени зависит от их наглядности. Это своего рода глубинные корневые метафоры, архетипы, определяющие языковые и изобразительные стратегии в рамках глобальных культурных организмов, одним из которых и является посмодернизм.